Тибет 2012

Pict

Частная экспедиция.
Записки врача.


2 метра над уровнем моря. Петроградская сторона.
Тело сразу предложило забыть все. Дошли, вырвались – и ладно. Как добрый доктор Айболит со смирительной рубашкой за пазухой оно повторяло – не надо разбирать рюкзак, не надо смотреть фотографии. Ты говорил, что питерский климат похож на Тибет? Это было заблуждение. Даже дороги здесь хорошие. А еда вкусная. И есть воздух. Им можно дышать.

5200 метров над уровнем моря. Перевал Тингри Ла.
Тибет начинается внезапно. Еще несколько часов тому назад на федеральной дороге Катманду – Лхаса опаздывавшие на самолет немцы при помощи высокотехнологичного домкрата освобождали путь от непальских дорожных рабочих с кирками и индийского грузовика, застрявшего в селевом потоке среди зеленых холмов и прозрачных рек. И похожее на дворец имперское здание китайской таможни нелепо висело над кучей мусора, точно такой же, как с убогой непальской стороны. Окруженные каменными изгородями ячменные поля – только ячмень вызревает на высоте 3.500 метров – сменились изумрудными холмами. Удивляло одно – почему вершины многих «холмов» покрыты снегом?
- Эверест там, за двумя семитысячниками, - просто, как бы читая мысли, сказал сопровождавший нас боец китайского НКВД, тибетец по происхождению и страстный фотограф Дорджо (позже я узнал, что он – друг Делай ламы и теоретик тибетского просвещения). Привычная система координат распалась. Облака плыли далеко внизу. На право – Лхаса, на лево – Тибетское нагорье, священная гора Кайлас, тысча километров в один конец, горная болезнь во всем многообразии клинических проявлений, китайские блок-посты и теплое озеро Мансаравар, воды которого истекают из самого центра земли и несут знания о прошлом и будущем.

4500 метров над уровнем моря. Префектура Шигатсу. Степь.
Глаза прибежавших из деревни детей нельзя назвать безоблачными. Не оставляет впечатление, что они созерцают то тысячелетнее знание, которое так волнует просвещенные умы. Они больше чем деньгам, которые просят, радуются общению и конфетам (один-два юаня можно дать нищим женщинам, которых на самом деле очень мало, в отличии от Непала или Индии).
Тибетцы серьезны. Если западный человек серьёзен только по отношению к своему банковскому счёту, то житель крыши мира серьезен по отношению к очень многим вещам. Они не убивают животных и рыб (можно спокойно наблюдать журавлей, ланей и красноголовых уток), едят мясо павших животных (не покидает ощущение стерильности, гниение начинается здесь спустя несколько суток, а животные часто погибают от снежных бурь, смерчей). Тибетец должен совершать паломничества вокруг святых мест, иногда ползком, чтобы стереть память о большом грехе. И самое главное – он должен выжить среди прекрасных, величественных, продуваемых ветром пейзажей. Для этого надо существовать аскетично и просто, а мыться не более двух раз в год. Один из членов экспедиции попробовал основную местную еду – цампфа – протертый жаренный ячмень, залитый горячей водой. Ничего хорошего в течении ночи он не испытал. Зато уважаемая доктором Бадмаевым разогревающая почки баранья похлебка эффект имела благотворный.

4600 метров над уровнем моря. Дарчен.
Торговки, как и везде, веселы, навязчивы и легко относятся к собственному вранью. Больше похожие на мексиканок, они дети востока и готовы торговаться долго и с удовольствием. Однако есть одна особенность – если вы договорились наконец до последней цены и не купили товар, они могут ударить обидчика. А ножи в местных лавках по-настоящему хороши. Как и резьба по кости. Все остальное – китайские поделки, кроме некоторых женских украшений и буддийской атрибутики, отражающей непростую космогонию священных сутр и малопонятную непосвященным.

4900 метров над уровнем моря. Дирапук Гомпа. Золотое Лицо.
Говорят, что священная гора Кайлас может не впустить человека. И медицина тут бессильна. Удивляли индусские паломники, которых везли на лошадях на встречу. Вечером одной девушке стало нехорошо. Появились признаки отека мозга. Терапевтическое лечение безрезультатно. Симптомы вроде бы стихают, но затем снова возвращаются. Принимаю решение вернуть пациентку ниже, в посёлок Дарчен. Ранним утром двое проводников сажают ее в седло. Через двести – двести пятьдесят метров спуска она засыпает у них на плечах. После десятичасового сна самочувствие отличное. Ранее поднималась на большую высоту, имеет разряды по альпинизму.

5850 метров над уровнем моря. Перевал Дарма Ла.
Собаки на Тибетском нагорье не смотрят в глаза. Они вежливо нюхают воздух в сторону нор толстых сусликов. Они уходят в сторону.
Большие черные вороны среди снегов чувствуют себя прекрасно. Они по-хозяйски сидят среди разноцветных флажков, исписанных мантрами, символизирующими пять стихий.
Они едят одну и ту же еду.
Покойников не закапывают в каменистую землю, а разрезают на специальных похоронных площадках. Считается благоприятным, если первым прилетит орел. Через несколько часов остаются одни кости, которые дробят на специальной мельнице. Поэтому местные жители просят не отходить далеко по ночам – собаки не лают, они начинают кушать сразу. То же самое сказали и поселковые псы, которые за угощенье малое уселись вокруг палаточного лагеря – никого не впускать, никого не выпускать.

4900 метров над уровнем моря. Монастырь Зутул Пук.
К отсутствию санитарии привыкаешь не сразу, а день на третий-четвертый. Индийские паломники в убогом ватерклозете совершают утреннее очищение, выворачивая желудок. Дальше при самом упоминании ватерклозета следует широкий жест в сторону степи. Повар режет и разделывает барана прямо на улице в маленьком городке. В туристическом доме сыроватые одеяла на нарах никто не меняет, поскольку все знают, что они постелены для мягкости, а спать надо в спальнике. Поэтому удивлению не было конца, когда мы увидели, как нам на встречу идет девушка в вечернем платье. Я подумал, что это видение, вызванное отсутствием кислорода. Но оказалось, что это уездный украинский газовый князь, испытав тягу к духовному, организовал поездку на Кору вокруг священной горы Кайлас для своего ближайшего окружения – бугалтерши, жены, охрана. Мужчины были, как принято, в спортивных штанах, а девушки старались соответствовать. В рамках разумного, разумеется. К тому же их везли на лошадях через самый трудный участок. Тибетцы хитро махали рукой – карма улучшается у лошади, а если для себя, то надо идти пешком, между камней, которых касались ступни будды Шакьямуни и многих других святых, которые давным-давно отвоевали эту гору у жрецов Бон для расы людей. Кстати один из них, Миларепа, был прекрасным поэтом и любил проповедовать бренность бытия прямо в трактире.

Сезон заканчивается в октябре. Уже в ноябре перевалы заносит снег, и начинается потаенная жизнь Тибета. Миряне, которые и летом одеваются живописно, но тепло, жмутся к печам с горящим ячьим пометом в шатрах из теплой шерсти яка. Монахи, всегда одетые в тонкое сукно, и великие ламы уходят в пещеры или в долины смерти перед зеркалами Кайласа, в которых время течет так быстро, что за сутки юноша превращается в старика. В китайских гарнизонах с шести часов играет бодрая музыка, без перевода понятная человеку, слышавшему советское утреннее радио. Мир людей балансирует на грани, присутствие которой так остро ощущается в прекрасной и таинственной стране – Тибет.